[Я не со зла, мне просто скучно][Buy me another beer, you're still ugly][скандально известная личность][мнительное чмо]
Доброго утра. Немного косплея в вашей френдленте. Гош - я Лаг Мятная Мио Фото и обработка Знак Грома Рода - самоедская лайка Мия ^_^ возможно ООС, так как собака *_______*
В контакте нашлась ещё одна интересная группа по Пчеле, где есть даже спойлеры к новым главам, там же выставлены фото из музея Пчелиной почты (так и сказано) вот группа vk.com/bestad#/letterbee
Что-то мне тут подумалось, а нехай лежит в саопществе - вдруг кому сгодится кучка драбблов.)
Автор: Ирч Бета: — Дисклеймер: моя только шизофрения
Персонажи: Ллойд Ларго, Ария Линк Рейтинг: G Жанр: drama Предупреждение: преканон ~700 с. Управляющий Улья Ллойд Ларго - не первый красавец, не сказочный богач, и уж точно не простак, но - очень харизматичная личность. Это известно каждому в Юсари. Именно поэтому, когда кумушки замечают, что он оказывает недвусмысленные знаки внимания рядовой пчеле, в городе начинают курсировать сплетни и кривотолки. Поговаривают, что со дня на день он сделает ей предложение. Местные красавицы на выданье кусают губы. Завидуют. Ллойд улыбается и молчит. Только лишний раз вызывает девушку к себе и лично выдает поручение. Арии это всё кажется абсурдом, цирком... Она искренне уважает Ллойда, как блистательного руководителя - ему лучше было бы стать не главой почтового отделения, а военным стратегом. Управляющий же продолжает иногда приглашать её на чашечку чая, а то и на обед, ведя умные беседы о географии и редких животных, о природе янтаря и о том, что общественность почему-то считает, что он как раз в том возрасте, когда мужчине пора бы остепениться и обзавестись любимой и любящей женой.
А потом он снова вызывает её к себе. Зайдя в кабинет, Ария удивляется: на Ларго немного потрепанный походный камзол и сапоги; у стола стоит трость. Он улыбается и жестом приглашает её подойти ближе. - Я уезжаю по делам, - говорит он, - и мне хотелось бы сделать тебе одно предложение. Блики играют на стеклах очков, скрывая его глаза. - Но прежде... - он подходит совсем близко, и Ария видит, что, хоть губы его кривятся в легкой усмешке, глаза остаются серьезными. - Я хотел бы, что бы ты ответила мне на один вопрос. Только честно. Договорились? Ария кивает, не в силах проглотить ком, застрявший в горле: неужели, правда?.. - Скажи, ты всё не можешь забыть того альбисинца?... "У него есть имя!" - хочет ответить она, но понимает, что имя, произнесенное вслух, заставит её заплакать - как и тогда, обнимая Сильветт; но в этот раз отговориться дождем не получиться. Ей хочется соврать - потому что, так или иначе, тот Гош, которого она знала, умер, а ей - ещё жить. Ей очень хочется верить, что в предложении Ллойда Ларго будет шанс забыть. Может быть, когда-нибудь. Вместо этого она молча кивает, пряча глаза, - и в этом весь ответ. Слов не хватит, что бы передать то, что она чувствует. - Понятно. - Ллойд отходит к столу, что-то ищет, потом оборачивается и подзывает Арию. Подойдя ближе, она видит, что его глаза смеются. Ария почти уверенна. Он протягивает ей пергамент. - У тебя есть... - управляющий рассеяно смотрит на часы. - У тебя есть пять минут, чтобы ознакомиться и решить. Через семь минут у входа меня будет ждать экипаж. А ты, как пчела, должна уметь принимать решения быстро. И, естественно, правильно. Я, конечно, мог бы подождать до возвращения, но, если откровенно, мне бы не хотелось откладывать такое решение на потом. Первое время тебе придется трудно - в этом, в известной мере, буду виноват я и мой отъезд. Но, сама понимаешь, тяжело в учении... Ларго улыбается и бросает взгляд на часы: - Ну вот, осталось четыре минуты, а ты даже не взглянула... Ария покорно смотрит на пергамент, пробегает взглядом до конца листа. Дважды возвращается и перечитывает сначала. Смотрит на подписи, где не хватает только одной... - Я согласна, но... - она удивленно поднимает глаза и встречается взглядом с Ллойдом. - Почему? И зачем тогда?.. Ллойд протягивает ей перо. - Во-первых, я не люблю, когда мне лгут, - улыбаясь, отвечает он. - Ты ответила честно. Она берет перо, но продолжает его слушать. - Во-вторых, мне нужен тот, кто умеет не смешивать личное и работу. Ты - можешь. - А как же..? - она заносит перо, но не может оторвать взгляд от управляющего. - Сплетни? - Он смеется. - Ну, должны же городские сороки о чем-то трещать! Думаю, будет забавно послушать по приезду, как некая Ария Линк умудрилась соблазнить некоего Ллойда Ларго, - управляющего Улья, между прочим, - и добиться повышения до его заместителя. Пританцовывая, Ларго, один из самых харизматичных людей Юсари, выходит из кабинета, лишь на пороге притормозив: - И, дорогая... перестань краснеть. Тебе это очень идет, а я ведь могу передумать и сделать другое предложение.
Часы на ратуше бьют семь раз, когда извозчик щелкает вожжами, и чалая кобыла бойко трусит по мостовой, удаляясь от Улья в сторону главных ворот. - Ничего, дорогая, - грустно улыбается Ллойд, прикрывая глаза козырьком кепки. - Когда забот много, мысли не так сильно одолевают. Глядишь, и забудешь...
Персонажи: Зажи/Сильветт Рейтинг: G Жанр: romance ~700 с. …Сначала он хотел обернуться и от души рявкнуть, не смотря на то, что это вряд ли возымело бы должный эффект, но вспыльчивый характер всё равно сводил на «нет» любую логику. - Смотри, куда… - начал Зажи и осекся. - Извини, не рассчитала. - Ага. Ладно, - тут же пошел на попятный он, – с Сильветт лишний раз лучше не ругаться, чревато; подумаешь, в толчее ногу колесом задела – так не специально же. – Ты чего тут делаешь? - То же, что и все, - за покупками решила сходить, - она улыбнулась и потрепала Вашку за ухом. – А ты? - Выходной у меня… - отводя глаза, невпопад ответил он; не рассказывать же ей, в конце концов, что решил побаловать свежей рыбкой очередного питомца. - Тогда, может быть, ты свободен? - А?.. – Зажи удивленно глянул на Сильвет и поправил кепку. - Я подумала, ты сможешь помочь немного, - Сильветт кивнула на пару объемных пакетов. – Лаг на несколько дней уехал, а я не подумала… Зажи собрался было отказать, сказав, что занят, но легкий укол совести напомнил, что в последнее время они с Коннором достаточно пользовались чужой добротой, заглядывая к Лагу после работы, и совсем не заботились, сколько хлопот создают. - Хорошо, - кивнул он. - Тогда – вперёд! – рассмеялась Сильветт, и направила кресло в овощные ряды. Вашка бодро последовал за ней. - Предатель! – фыркнул Зажи и поплелся следом. В итоге, на его взгляд, обещанное «немного» затянулось. Когда они наконец обошли все знакомые и даже некоторые незнакомые лавочки и остановились передохнуть на площади рядом с фонтаном, в окнах домов уже начали зажигаться огни, а часы на ратуше отзвонили время к ужину. - Ой! – Сильветт сконфуженно взглянула на Зажи. – Кажется, я оставляю тебя без ужина, прости, так неудобно. Если хочешь, зайдем к нам, и я чего-нибудь приготовлю. - Не важно, - пожал плечами тот. – Хотя… Подожди, я быстро. Вашка, побудь здесь с Сильветт – мало ли кто по вечерам по улицам шатается. Дважды повторять не пришлось: динго положил голову девочке на колени и блаженно прикрыл глаза, и Зажи – всего на секунду – как-то совершенно случайно подумалось, что он бы совсем не отказался побыть на месте Вашки. Но мысль тут же поглубже забилась вспугнутым мышонком. Вернулся он минут через десять и с легким смущением протянул Сильветт объёмный сверток. - Вот, - буркнул он. - Горячо! – Сильветт с любопытством заглянула внутрь. - Жена пекаря часто к ужину делает медовые коврижки – для тех, кто об этом знает, - с деланным равнодушием пояснил Зажи. – Тебе бы и самой ведь поужинать не помешало, и я подумал… Он сконфузился и отвернулся в попытке это скрыть. - Ладно, пойдем, я провожу… - Подожди! – Сильветт ухватила его за рукав. – Давай перекусим тут – вечер такой теплый… Ой, я хотела сказать, если ты, конечно, не спешишь! - Не спешу, - к собственному удивлению согласился Зажи, уже усаживаясь на бортик фонтана, и почувствовал, как горят уши. Теплый ветерок, сгущающиеся сумерки, журчание воды в фонтане, свежая выпечка – всё это располагало к беседе, поэтому, незаметно для себя, они разговорились: Сильветт расспрашивала о работе пчел и о старых знакомых, а Зажи отвечал с присущей ему язвительностью, чем заставлял её хихикать, мило прикрывая рот ладошкой; Вашка преданно заглядывал в глаза, то и дело напоминая, что и ему положен ужин. И только когда опустел куль с коврижками, а над фонтаном начала клубиться зябкая дымка, Сильветт спохватилась, и они спешно направились домой. - Мне кажется, - неожиданно хитро улыбнулась она уже на прощание, стоя на пороге дома - это было немного похоже на свидание… - Тебе кажется!.. – шумно возмутился Зажи, чувствуя как щеки опять начинают гореть. - Ну и ладно! Тогда надо будет повторить нашу прогулку, когда появится возможность, - засмеялась Сильветт и, прежде чем закрыть дверь, сунула ему в руки пакет. – Это в благодарность, что помог. Зажи заглянул внутрь и обнаружил там несколько небольших свежих рыбёшек. - Эх, Вашка, - хмыкнул он. – Хорошо тебе - ты своих чувств не боишься демонстрировать, да? Динго пристрастно оглядел его, широко зевнул и затрусил к дому.
Персонажи: Зажи/Сильветт и другие обитатели Улья. Рейтинг: PG Жанр: romance, humour Предупреждение: постканон ~1000 с. Рождественские хлопоты всегда приятны. Особенно они приятны, если знаешь, что в этот раз всё будет хорошо - по-настоящему. Сегодня Сильветт возится на кухне с особым удовольствием, потому что это первое Рождество, когда они наконец все снова соберутся вместе: Гош и Лаг, Ария, Ничи, директор Ларго и доктор Тандерленд, Коннор и Зажи, и, конечно, сама Сильветт, хозяйка этого праздника. Накрытый стол в гостиной - расставленные тарелки, горы снеди, которые она наготовила с самого утра, - хвойный запах, свечи, огонь в камине - сегодняшний обед должен стать лучшим за многие годы. В духовке шкварчит, подрумяниваясь, индейка. Красные яблоки под ёлкой и у камина. Сильветт улыбается, что-то мурлыкая себе под нос. За окном - тихий перезвон колокольчиков и доброжелательные рождественские приветствия. - Счастливого Рождества! - раздается у неё за спиной насмешливый голос. Сильветт вздрагивает и оборачивается. В первое мгновение она даже не узнает его, вытянувшегося за несколько месяцев, что они не виделись. Но ироничную усмешку, черные растрепанные волосы и этот нагловатый тон ни с чем не спутаешь. - И тебе, - улыбается она. Вашка трусцой проходит в гостиную и устраивается у камина, положив голову на передние лапы. Зажи, облокотившись спиной на дверной косяк, крутит в руках большое красное яблоко. И усмехается. - Ты рано, - словно извиняясь, говорит Сильветт. - Я ждала всех чуть позже. - Знаю, - кивает он. - Но на обратном пути меня подбросил Джигги, и я закончил пораньше, да и Лаг сказал, что скоро будет. Так что... уж прости за несвоевременное появление! Сильветт смеется и качает головой - "прости" в исполнении Зажи совсем не звучит как извинение. Но она уже привыкла, кажется. То есть, раньше успела привыкнуть, но после того, как ему начали поручать особо ценные, важные и опасные доставки, он почти не появлялся. Возможно, теперь ей придется привыкать заново к его вздорному нраву. Судя по всему, сам Зажи чувствует себя не увереннее её - да, старые знакомые, да многое прошли... Но что-то не так, и лёгкое чувство неловкости у обоих. - Что? - он слегка краснеет и тушуется от её внимательного взгляда, треплет волосы и демонстративно вгрызается в яблоко. - И что ты на меня так смотришь, словно сто лет не видела? Она опять качает головой. - Не сто лет, но тоже давно. Ты перестал заходить - не то, что раньше... - Не говори глупостей! С чего я должен? - привычным недовольным тоном говорит он. - Кстати, я принес вина для глинтвейна и свежих рождественских булочек из пекарни - они ещё горячие. - Это замечательно! - довольно кивает Сильветт с улыбкой и тут же, спохватившись, бросается к духовке. - Ой, нет! По всей кухне разносится аромат подрумянившийся индейки. Девушка скептически оглядывает дело рук своих и, оставшись удовлетворенной результатом, оборачивается. - Поможешь? - спрашивает она. - Я, кажется, не рассчитала своих сил: одно дело - ставить её холодную, но вот с горячей... Она разводит руками, словно мимоходом указывая на своё кресло. - Да пожа... - самодовольно кивает Зажи, подходя к ней, и осекается. - Но... ты стоишь под омелой. Сильветт неожиданно краснеет, глядя сверху вниз на старого приятеля. - Ты тоже. Уже. - Ну... Это... глупости! - Да! Конечно! - слишком поспешно соглашается она. - Никто не видел, так что можно не... Оба молчат, глядя друг на друга чуть испуганно, словно нашкодившие дети, которыми уже давно не являются. - Но тогда, - Зажи отводит глаза, - выходит, что мы предаем весь дух Рождества - это как-то не честно. Лаг говорил, что ты хочешь, чтобы в этом году всё было по-настоящему... - Нет! - Сильветт опускает голову и начинает частить. - Если ты не хочешь, то не должен!.. - Почему это не хочу?! - у него горят щёки. - То есть, я хотел сказать, что нечего на меня сваливать! - Тогда... Это же просто традиция! - наигранно весело пожимает плечами Сильветт. - Ага, - Зажи наклоняется, опираясь левой рукой на подлокотник её кресла. Краем глаза она успевает заметить, какими широким стали его ладони и плечи. Губы, обветренные на дорогах Абеграунда, на вкус оказываются кисло-сладкими. "Яблоко..." - мимоходом успевает подумать Сильветт, прежде чем он трогательно-неуверенно проводит рукой по её щеке... Зажи, который всегда лезет в драку первым. Зажи, который не боится доставлять письма в самые отдаленные и опасные поселения. Зажи, с которым они ругались в двенадцать лет.. Теперь он робеет перед ней, хрупкой шестнадцатилетней девушкой в инвалидной коляске, к которой пришел на Рождественский обед. Она легко обнимает его за шею и сама целует, неумело, но искренне. И хотя для соблюдения традиции хватило бы мимолетного касания, ни один из них не пытается прервать поцелуй... - Зажи?! - раздается с порога голос Коннора. - Си... Сильветт!? - перебивает его удивленный Лаг. - Лаг? - недовольно тянет Ничь. - Действительно, Лаг?.. - улыбается Гош. - Спокойнее. Ария, которую бывший мародер держит под руку, посмеивается в кулак. Зажи от неожиданности отскакивает назад - волосы на голове встают дыбом, как у бродячего кота перед дракой, а щёки становятся совершенно пунцовые. - А дети-то выросли... - насмешливо тянет Ларго и поправляет очки. - Эх, где наши с вами молодые годы, доктор? Тандерленд молча разглядывает ближайший дверной косяк и немного - Вашку. - Вы... не так поняли! Это всё омела! - громко оправдывается Зажи. - Сильветт, скажи! Девушка уклончиво отворачивается, пряча счастливую улыбку. - О! - директор иронично закатывает глаза. - И кто же тот великий стратег, который умудрился повесить омелу прямо над плитой? Лаг опускает голову. - Отлично! Мудрое решение! - довольно кивает Ларго и треплет парня по плечу. - Я не думал, что... - Лаг... - угрожающе начинает Зажи, но ему не дают закончить. - Ну, вот, надеюсь, ты теперь будешь чаще к нам заходить? - смеется Гош. - Работа - работой, но отдыхать тоже стоит. - Ну, что ж, не будем мешать, - соглашается Ларго, разворачиваясь. - Как закончите, приносите индейку. Только не задерживайтесь... Вообще, лучше сначала индейку - я страсть, как проголодался! Компания шумно перебирается в гостиную, оставляя растерянного Зажи в кухне. - Ты обещал помочь, помнишь? - улыбается Сильветт. - Тогда выйди уже из под этой чертовой омелы... - сконфуженно ворчит Зажи. - Пожалуйста...
Персонажи: Валентайн/Гаррард Рейтинг: R Жанр: drama Предупреждение: сильно преканон, ER ~1800 с. Лето в Юсари не намного теплее зимы, конечно. Это каждый подтвердит. Амеграунд - вообще не самое теплое место. А зимой здесь мерзнешь как-то особенно. Наверное, это потому что каждый пытается сделать вид, что ему не холодно - все улыбаются, кивают и старательно подают руку, словно не замечая холодного ветра, который треплет полы плащей и концы длинных шарфов, хлопает дверьми и разбрасывает сухой колючий снег, снует по улица и заглядывает в окна. На окраинах ближе к пустошам слышны его подвывания. Предутренний мороз - отдельный разговор. Эта зараза умудряется пробраться студеными сквозняками даже в хорошо отапливаемые жилища, что уж говорить о всё тех же окраинах. Горожане прячутся от холодов в тиши домашнего уюта и тепле родного плеча. Старый способ согреться - не алкоголь или не яркое пламя лучины, а кто-то верный рядом, кто-то, на кого можно положиться. Одному здесь бывает холодно до боли в немеющих пальцах. Зато как хорошо прижаться к кому-нибудь большому и теплому, лежа под двумя маленькими старыми одеялами. Раньше Гаррард удивлялся, как они вдвоем умудряются поместиться под этими потертыми и облезшими кусками шерсти. Валентайн только ухмылялся и сильнее стискивал его в медвежьих объятьях. - Человеческое тепло, понимаешь? - говорил он. - Одеяло - лишь видимость. Валентайн всегда был таким - большим, громким и простым. Не из тех, кто умеет хитрить, врать или предавать. Всю жизнь, что помнил его Гаррард, Валентайн был излишне прямолинейным. Таким и остался. Поначалу вызывающий страх и недоверие своей нарочитой грубостью, при желании он всегда легко располагал людей к себе. Другое дело, что подобным желанием Валентайн никогда особо не отличался. - Да зачем мне это? - искренне удивлялся он. - У меня есть ты. Зачем ещё кто-то? Гаррард сдержано улыбался. Объяснить, что их маленький альянс не сможет долго просуществовать, он не решался. Или попросту сам побаивался того момента, когда их привычный ход дней сможет что-то или кто-то изменить. Два мальчишки, привыкшие к обществу друг друга, державшиеся друг с другом и доверявшие только друг другу. Подвижный смекалистый Гаррард Калипс и обманчиво-неповоротливый Валентайн Хайзел. Два камня разной породы. Там, где один вспылит, второй решит дело миром. Взаимоисключающие элементы. В Юсари к ним привыкли и знали как неразлучных друзей. Просто друзей. Ничего более. Как можно подумать?..
Гаррард нехотя отстранился и сел, отпихивая широкую ладонь Валентайна. Тот заворчал, как потревоженный хищник, только что переваривший обед и раздумывающий, не пора ли заново подкрепиться. Ледяные сквозняки, просачивающиеся в плохо проконопаченные окна, обожгли ляжки, когда Гаррард спустил ноги с кровати и, сгорбившись, потянулся за сигаретами. Курить он начал недавно. Почти тогда же, когда они с Валентайном начали спать вместе. Не просто спать, свернувшись калачиком и прижавшись друг к другу, чтобы не чувствовать этого вечного холода. Нет. Спать тем самым образом, о котором не говорят в приличном обществе даже имея в виду законных супругов, а тем более - если речь идет о двоих юношах, только вступивших в возраст половой зрелости. То ли стесняясь именно этого, то ли просто в пику Валентайну, на фоне которого Гаррард выглядел не по возрасту худым и каким-то хрупким, он решил отпустить бородку. Теперь проклятая щетина чесалась, но совершенно не спешила сколько бы то ни было отрастать. Скрип пружин обозначив аккуратное крадущееся движение за спиной. Если бы не старая кровать, маневр мог остаться незамеченным, но теперь эффект неожиданности оказался потерян, и Валентайн просто потянулся, обнимая Гаррарда за талию. Ладони у него были грубые и горячие. Как всегда. В отличии от него, Гаррард часто мерз, а кисти и стопы оставались холодными почти постоянно. Всё-таки они были мало похожи. И связывало их слишком мало. В этом уверял себя Гаррард, чиркая спичкой. Близость открытого огня обдала пальцы теплом. Валентайн снова сонно заворочался, безмолвно, но напористо выказывая недовольство - до утра ещё уйма времени, чего не спиться? С улицы не было слышно ни звука - безлюдный тупичок у самой городской стены, где располагалась их убогая лачуга, никогда не отличавшийся оживленностью, в час, когда ночь уже на исходе, а утро ещё далеко, был совершенно тих. Словно весь город вымер. Даже мыши не скреблись под полой. Да и какие тут мыши - в такой-то мороз? Только в Улье иногда на всю ночь оставались гореть несколько окон под самой крышей. Но отсюда их было не видно. Кроме всего прочего недавно Гаррард начал делать ещё кое-что. А именно, - он начал врать Валентайну. И сейчас сон к нему не шел, потому что все сроки, которые были отведены на то, чтобы рассказать правду, вышли. С наступлением утра у них должна была начаться новая жизнь - друг без друга. Гаррард до последнего не верил, что ему повезет, но это случилось, и теперь он не знал, какими словами об этом говорить. Как заставить понять. Как не обидеть, в конце концов, зная вздорный характер Валентайна.
Опять заскрипели пружины - на этот раз слезливо и жалобно . Валентайн приподнялся, опираясь на одну руку и заводя вторую Гаррарду между ног, ткнулся губами в поясницу, выпрямляясь, потерся щекой о спину. Его волосы, обычно зачесанные, защекотали лопатки. Стало теплее, сердце подскочило куда-то к горлу, и Гаррард подался назад, расслабленно облокачиваясь на широкую грудь. Стыдное чувство, которое поначалу примешивалось к болезненному удовольствию, он давно сумел перебороть. Убедив себя, что это лишь способ согреться, а позже и вовсе наплевав на чужое мнение, Гаррард довольно быстро научился воспринимать их с Валентайном отношения как что-то само-собой разумеющееся. Даже слишком быстро, как ему иногда казалось. Но пока никто из знакомых ни о чем не догадывался, а Валентайн, обычно порывистый и неусидчивый, неконтролируемый как гаучу, вел себя на удивление сдержано и с оглядкой, не говорил лишнего и не оставлял следов. Всё выглядело так, словно между ними ничего не изменилось. Сейчас Гаррард умом понимал, что стоило отстраниться, остановить обманчиво сонные движения знакомых рук, от которых сводило мышцы и становилось жарко. Очень хотелось не поддаваться неспешным ласкам. Заставить себя перестать так остро откликаться на каждое прикосновение между ног. Валентайн потерся губами о шею, сел ровнее и свободной рукой просительно коснулся скулы, вынуждая обернуться к себе. Разорвав поцелуй, чтобы свободно вздохнуть, Гаррард на секунду замешкался. Но вместо того, чтобы отстраниться, как собирался, привстал на коленях и обернулся. Руки сами собой привычно легли на широкие мускулистые плечи. Особенность конституции, парень, вспомнились Гаррарду кем-то оброненные слова. Сколько не вкалывай, тебе такую завидную мускулатуру не наработать. Твой приятель - он битюг, тяжеловес, на таких только пахать. Ты же из ездовых, быстроногих, но неприспособленных к нашей местности. Благородная кровь, да бестолковая на наших-то колдобинам. Тебе бы в столицу. С тех пор Гаррард, не признаваясь никому - даже, отчасти, себе, - стремился туда, где греет искусственное солнце, о котором ходят легенды. Город-мечта. Валентайн не знал о мечте. Его устраивало Юсари. Только несколько раз они между делом обсуждали возможности попасть в столицу. То, с каким пренебрежением о ней говорил Валентайн, наталкивало на мысль о неискренности. Но Валентайн не умел врать. Зато у него было звериное чутье. Медленно опускаясь на его член, Гаррард из-под прикрытых век всматривался в глаза Валентайна, запоминая каждую морщинку в уголках глаз и тяжелые веки, и чуть нахмуренные густые брови, и широкие скулы. Кожей впитывал тепло его тела. Чувствовал, как движения отдаются внутри и как деревенеют пальцы рук от удовольствия и пресыщения им.
- Хотел сказать, - Гаррард отдышался и снова закурил. Сидя на кровати, он подтянул под себя ноги и смотрел куда-то в одну точку рядом с окном. - Меня берут в Улей. - Это хорошо, - Валентайн оскалился, - в улыбке проскользнуло что-то хищное, - перевернулся на живот и растянулся на кровати, подперев кулаками подбородок. - Они уже приняли окончательное решение? Он не выглядел удивленным. Скорее довольным. Словно сам поймал удачу за хвост. - Совершенно точно. - Так это отличная новость, ты, маленькая везучая скотина! -Валентайн хохотнул. - И когда у тебя первый выход? - Сегодня, - Гаррард всегда говорил коротко и односложно, но в этот раз, как ему казалось, превосходил сам себя. - В шесть. - В шесть вечера? - Утра. Некоторое время они молчали. Наконец Гаррард потер подбородок, укололся щетиной и скосил глаза. Валентайн со вздохом приподнялся. - В шесть утра ты должен быть в Улье? - Нет. Получить письма. И уйти на доставку. В шесть часов утра. Валентайн кивнул, несколько секунд погонял желваки на скулах, потянулся и сел рядом, спуская ноги с кровати. Потом нащупал на полу брюки и зазвенел тяжелой пряжкой. - Часы на ратуше уже отбили пять. И с чего-то ты расселся? - его прямой и насмешливый взгляд оценивающе скользнул по Гаррарду. - Ты... - Я, я! - согласился Валентайн и бросил на кровать куртку. - Давай, хватит рассиживаться. Ты особое приглашение ждешь? - Подожди, - попросил Гаррард. - Куда ты собрался. - На доставку, конечно! - Валентайн захохотал, но резко остановился, продолжив одеваться. - Но ты же не Пчела?.. - Ты дурак или прикидываешься? - поинтересовался Валентайн почти меланхолично, потом наклонился и положил на затылок Гаррарду широкую ладонь, притянул ближе, так что их носы почти соприкоснулись. Несколько минут он внимательно и изучающе заглядывал ему в глаза, словно желая высмотреть там что-то конкретное, а потом вкрадчиво заговорил: - Ты что же, шельма, собрался лезть на пустоши один? К гаучу в пасть - и без меня? - Ты не Пчела, - повторил Гаррард и почувствовал, как дрогнул голос. - Да плевать мне, не хочу быть Пчелой! И никогда не хотел, ты знаешь! - Валентайн, не дури... Тот поправил воротник тяжелой дубленой куртки и взялся шарф. - Одевайся! Опоздаем же! - Валентайн... - Да что ты заладил? "Валентайн-Валентайн!.." Да, это моё имя, и я рад что ты его помнишь. Он тяжело опустился на кровать. Гаррард молчал, обдумывая услышанное и ничего не понимая. - Ни одной Пчеле не выжить без динго, - Валентайн задумчиво посмотрел в потолок. - У меня нет динго, - Гаррард покачал головой. - Придется первое время без него. - Вот я и говорю, что дурак. Я буду твоим динго. - Шутишь? - удивленно присвистнул Гаррард. - Чтобы человек стал динго? - Да какая разница, кто это - собака, енот или гаучу в наморднике? - Но чтобы человек?.. Ты понимаешь, что это... ну, вроде как, навсегда? На всю жизнь?.. - ...пока смерть не разлучит нас, - закончил Валентайн и хлопнул Гаррарда по плечу. Что-то собственническое чудилось в этом жесте. Он словно поставил точку. Подтвердил свои права и обязанности. Связал невидимыми веревками. И заставил понять - Валентайн Хазель не шутит, когда говорит, что на всю оставшуюся жизнь согласен стать динго Гаррарда Калипса. Что бы ни произошло. - Ты защищаешь почту от гаучу, а я - тебя, чего тут непонятно? - подводя итог, светским тоном заметил он. - Защищаю, помогаю, ну, и грею при необходимости. Так, как я, тебя никто не согреет на пустоши. Ты без меня пропадешь. - А ты? - спросил Гаррард и почувствовал - всё, вот оно, - он уже сдался, дал слабину. Сам ещё не понял, не осознал, не прочувствовал, а уже согласился с этой дурацкой сумасшедшей идеей. - А что я? Мне, как псу, хорошо рядом с хозяином! - и совсем развеселившись, Валентайн хитро добавил: - Хочешь, когда будет время, вылижу?
Половина обложки 13 тома. Увы, пока в большом формате не дают. Но есть оригинальный разворот из 50 главы, для тех, кто не читает мангу на ингрише:смотреть
Не знаю точно, но, вероятно, тоже обложки 10-12 томов соответственно, так как помимо них найти ничего не удается. +3
И не могу не показать фото нашего прекрасного мангаки, выдранное из его бложика. Жаль, что он палится(
С огромным опозданием (прошу прощения, было много работы - буквально только что вернулся с доставки) хочу поздравить дорогих администраторов, участников и просто читателей сообщества, а также всех поклонников мира Tegami Bachi с Новым 2012 Годом и Рождеством! Берегите своих близких и пишите письма, друзья.
Администрация обещает в будущем заняться всерьёз сообществом, а пока для оживления его вот такой небольшой драббл Название: Сердце Арии Автор: Мэй_Чен Жанр: гет, драма Рейтинг: G Персонажи/Пейринг: Гоше/Ария Размер: драббл
читать дальшеСердце Арии звенит. Частицы его, несомые звуками музыки, взмывают вверх, отскакивают от черепицы, еле слышно звенят по брусчатке мостовой, распадаются на ещё более мелкие осколки. Попадают на случайных прохожих, и людям становится на мгновение чуть теплее. А может, всё дело в чудесной мелодии, что льётся из окон штаб-квартиры Почтовых пчёл. Сердце Арии поёт. О надежде, о вере, о мечтах – и о несбывшемся. Даже рассыпаясь пылью, каждый микроскопический кусочек вспыхивает так ярко, словно хочет назло искусственному солнцу осветить весь Амберграунд от Акацки до Йодаки. Чтобы светло стало всем. Чтобы каждый мог надеяться, как не надеется больше она. Сердце Арии зовёт. Зовёт любимого, самого доброго, самого смелого, самого замечательного. У него ослепительно белые волосы, глаза цвета неба и лёгкая улыбка. Он бесстрашно уходил раз за разом в стылую лиловую мглу, пусть она и отъедала за каждый проход через мрак по кусочку его души. И всё время возвращался. Каждый раз немного другой – и всё такой же. Сердце Арии плачет. Был любимый – да вышел весь. Тьма проглотила, выплюнув лишь остатки. И белые волосы у него, и сиреневые глаза, но рот искривлён злостью, но рука сжимает совсем не тот пистолет. Не восстанавливается сердце, не возвращается душа в пустую оболочку, не за что ей там держаться, что бы ни говорил маленький мальчик Лаг Сиинг. Добрый, забавный, искренний, смешно белобрысый, как Гоше Суэд. Лаг Сиинг обещает Арии вернуть Гоше Суэда, и исстрадавшаяся скрипка снова заходится в музыке надежды. Сердце Арии ждёт.